Проблема денег в воззрениях И.Т. Посошкова

Одним из первых русских экономистов, уделявшим много внимания вопросам денежного обращения, был Иван Тихонович Посошков (1652-1726). Свои передовые для того времени экономические воззрения он изложил в предназначенном для Петра I произведении - "Книга о скудости и богатстве" (1724).

Взгляды Посошкова на деньги отличались оригинальностью и имели важное для экономики России значение.

"Книга..." оставалась в рукописном варианте. Для своих библиотек её переписывали. Так, для библиотеки Петербургской Академии наук она была переписана по указанию М.В. Ломоносова с экземпляра, имевшегося в его личной библиотеке. Издана "Книга о скудости и богатстве" была в 1842 году М.П. Погодиным.

В своём сочинении он преследовал сугубо практические цели. Будучи предпринимателем, Посошков, имел дело с отечественными торговцами и промышленниками, а также с иноземными купцами. От него не ускользнуло стремление иностранцев принижать значение России в международной торговле, проявлявшееся через их высокомерное отношение к российским промышленным и торговым людям, равно как и к российским товарам и деньгам. Заботясь о процветании своего Отечества, Посошков проявляет себя не только экономистом, но и умудрённым жизнью политиком, изыскивая способы ведения дел с иноземцами "на равных".

Его заботит престиж государства. Рассматривая проблему денег, он высказывает мысль, что деньги, независимо от того, из какого металла они изготавливаются, должны быть высокого качества, быть "чистыми деньгами". Он напоминает, что "в России изначала при великих князех и при первом российском царе Иоанне Васильевиче были деланы денги из самого чистого серебра, а при царе Михайле Феодоровиче начали делать из яфимочного серебра",[1] качество которого было ниже, но всё-таки это было высокопробное серебро.

Посошков был убеждён, что к денежному делу следует относиться с особой требовательностью ("тщанием"). Это будет способствовать и повышению дохода казны ("царская сокровища могут наполнитися") и благосостоянию народа ("народ ползу немалу возпримет"). Деньги должны быть полноценными, которые охотно принимаются и зарубежными, и отечественными купцами. Он отрицательно относится к порче монеты, ставшей в Европе в то время обычным явлением, говоря, "а ныне иноземцы приглашают, чтобы в ефимочное серебро на дробные деньги прилагать меди болшую часть".

Посошков призывал царя чеканить золотые, серебряные и медные монеты только из чистого металла. Особенно это относилось к червонцам, которые стали чеканиться при Петре Великом. Чистота металла в монетах, по его мнению, диктуется чистотой веры православной, "никакого примеса еретического неимущая". Серебряные монеты и золотые червонцы, изготавливаемые для внешней торговли, должны быть, считает он, наивысшего качества - "самое чистое и честное, чтоб оно всех земель превозвышело", так как предназначаются эти "червонцы не ради торгу или приобретения богатства, но ради самые силные и прочные славы его величества". Добиваясь чистоты денежного металла, Посошков стремился защитить денежное обращение от появления фальшивых ("воровских") денег, наносящих вред государству.

Рассуждая о ценности денег, Посошков затрагивает проблему определения номинала денег. Он считает, что в России царь может по своему усмотрению устанавливать покупательную силу монет, независимо от их металлического содержания. Посошкову было известно, что в западно-европейских странах, где нет самодержавной власти, покупательная сила денег зависит от веса содержащегося в них металла. В России ценность медных денег нужно устанавливать "...не по-иноземчески, по цене меди, но по изволению его императорскаго величества. ...Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя царя своего величаем, того ради нам не медь дорога, но дорого его царское имянование, того ради мы не вес в них числим, но исчисляем начертание на ней".[2] И далее: "...у нас не вес имеет силу, но царская воля. У иноземцов короли власти таковыя не имеют, яко народ, и того ради короли их не могут по своей воле что сотворити, но самовластны у них подданыя их, а паче купецкие люди. И тии купцы по купечеству своему товар в денгах числят, а королевскую персону полагают на них вместо свидетеля, что та цата имеет в себе толико товару, за что она идёт. И по нашему простому разумению, то стало быть королю безчестие, а не честь, что не по имени его денги в себе силу имеют, но по купеческой цене".

Он убеждён в своей правоте и призывает к этому читателей: не нужно слушать советов иностранцев - добавлять серебро в медные деньги для того, чтобы монета "стоила материалом своим того, за коликое ей ходить. И мне ся мнит, тот их совет вельми нам непристоен. У нас толь силно его пресветлаго величества слово, аще б повелел на медной золотниковой цате положить рублёвое начертание, то бы она за рубль и ходить в торгах стала во веки веков неизменно".

Эта, по существу, государственная точка зрения на деньги, связана у Посошкова с представлением о силе и независимости царской власти. В России "самый властительный и вцелыи монарх и не ористократ, ниже димократ, и того ради мы не серебро почитаем, ниже медь ценим, но нам честно и сильно именование его императорского величества". Этим он стремится подчеркнуть силу и достоинство России, совершающей наряду с политическими и экономические преобразования.

Позицию Посошкова можно отнести к номиналистической теории. Диктовалась она не столько необходимостью подчеркнуть всесилие государственной власти, а скорее, необходимостью решать конкретные экономические проблемы России.

Из рассуждений Посошкова видно, что для внутреннего обращения следует изготавливать легкие медные деньги из чистой меди. Купец-предприниматель, он советовал царю развивать ремесленное производство, используя инициативу и финансовые возможности купечества и "непашенных крестьян". Для этого он предлагал сделать медные деньги основой денежного обращения, вместо того, чтобы они были мелкой монетой при золоте и серебре. Создаётся впечатление, что у него формируется представление о неполноценных, неразменных на более дорогие металлы денег, покупательная сила которых должна была обеспечиваться печатью государевой, равно как и уважением и почитанием самого государя. Он не опасается повторения "медного бунта", происшедшего при Алексее Михайловиче, свидетелем которого он был, так как видит, что развитие ремесла и торговли, осуществляемое по инициативе и при поддержке Петра I, сдерживается "денежным голодом". Подъёму экономики требуется соответствующее количество денег, а для этого необходимо как можно скорей преодолеть нехватку денег. Сделать это при отсутствии отечественных источников серебра можно было только на основе медных денег. Высказанное Посошковым предложение позволяло наиболее целесообразно использовать имеющиеся в стране валютные металлы.

Своё убеждение о преимуществах внутреннего медного обращения Посошков подкрепляет расчётом выгоды, которую может получить государство от чеканки медных денег. Доход казны за вычетом расходов на чеканку при переделе десяти тысяч пудов меди составит 1840 тыс. рублей.[3] Сумма, рассчитанная им, по тем временам получилась огромная, так как все государственные доходы в последние годы царствования Петра I не достигали за год и 8 млн. рублей.

В деньгах Посошков видел мощное средство, при помощи которого можно поднять экономику страны и благосостояние народа.

Взгляды Посошкова заключают в себе элементы юридической, государственной, номиналистической теорий денег. Выражая идеи, подобные меркантилистским, богатством он полагал не деньги, и не золото и серебро, а совокупность материальных благ - "вещественное богатство". Он многократно возвращался к этой мысли: "То государство богато, в котором народ богат. ...По моему мнению, сие дело невеликое и весьма нетрудное, еже царская сокровища наполнити богатством... Но то великое и многотрудное есть дело, еже бы народ весь обогатить". "Худой тот збор, аще кто царю казну собирает, а людей разоряет". "Крестьянское богатство - богатство царственное". "Всё, что есть в народе богатства - богатство царственное, подобие и оскудение народное - оскудение царственное". Эти высказывания раскрывают подлинную цель рассуждений Посошкова.

Он иначе воспринимает сущность богатства и в качестве составной его части полагает нравственные качества человека. Он заявляет, что "паче вещественного богатства ценим мы богатство невещественное, то есть истинную правду", благодаря которой государственное богатство умножается. Для него - богатое государство, это высокоразвитое в экономическом отношении государство.

• [1] Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. - М., 1937. С. 311. 2 Там же. С. 312. 3 Там же. С. 311. 4 Там же. С. 312, 313.
• [2] Там же. С. 314. 2 Тамже. С. 314. 3 Там же. С. 314. 4 "Вцелый" следует понимать как неограниченный и самодержавный. 5 Там же. С. 314. 6 Позднее историк Н.М. Карамзин повторил тот же мотив, заявив, что "если бы государь дал нам клеймёные щепки и велел им ходить вместо рублей, нашедши способ предохранять нас от фальшивых монет деревянных, то мы взяли бы и щепки". См.: Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. - СПб., 1914. С. 87-88.
• [3] Посошков И.Т. Указ. соч. С. 315, 316. 2 Там же. С. 99-101, 158, 259, 276.

Источник: Рогачевская, Майя Антоновна. Деньги: их происхождение и эволюция /  - Новосибирск : СибГУТИ, 2007. - 253 с.